_— бес|смертный (кориандр) _—

( vanya ^ваня )

#кориандр #не_абьюз #bb (по канону, гугл - "бессмертный кориандр") знать источник надо. если не знаешь - надо узнать. если горишь и не знаешь - боже, я отфоткаю тебе комикс и скину в тг, читается часа за полтора (но вообще он есть в продаже). история канона - сложные отношения княжеской семьи и Кощея. когда-то, несколько жизней назад, твой отец стал моим спасением и моим же кошмаром. когда он сломал меня, я обратился к тьме. и стал тем, кто я есть сейчас. жажда мести привела меня к похищению твоей сестры Милы, чье место позднее ты занял добровольно. в качестве пленника. игрушки. мой сюжет ложится на реалии современности в Москве, покуда твоя семья в Санкт-Петербурге (страну можно менять, похуй). твой отец, Мстислав, построил свою империю, но ты не знаешь,что на крови. на лжи. на обмане. я же для него всегда был бельмом на глазу - вероятно потому, что знал слишком много. в твоей семье я - олицетворение зла. моя империя построена на нелегальных делах и запрещенных товарах. но я всегда был честен. теперь, когда ты оказался моим пленником, к моему сожалению я вспомнил о наличии у меня души. я мог бы убить тебя, но захотел спасти. захотел показать лживость мира, который для тебя создал отец. захотел защитить. и захотел, чтобы ты остался, даже если я сниму кандалы. #цацки #тачки #бабки #похищение #пытки #стекло #мойнавсегда *       *       *       *       *       *       * внешность будем искать вместе, обязательное условие - кудри с отливом золота. "Кощей над златом чахнет"- это именно про твои золотистые локоны. у нас будут реальные имена, реальная история, тебе лет 20 от силы, мне- конечно, значительно больше. кое какая магия прилагается. пишу лапслоком, регулярно (не реже поста в неделю, но вообще чаще), от 4 до 10 тысяч, рейтинговые пишу без кринжа. все готов обсуждать в тг, приноси свой в гостевую под скрытым. пост ниже приложен, максимально нейтральный, более важное и нужное покажу лично.

post »

Саймон открывает глаза.

в первую секунду
- пытается понять где он, где линия обороны, откуда доносятся голоса солдат

во вторую секунду
- устало ударяется двухдневной щетиной о колкое полотно реальности, которая наотмашь бьет изо всей силы

в третью секунду
- сгибается пополам и комом мяса устремляется к унитазу, чтобы проблеваться воспоминаниями

тошно. мерзко. мокро.
футболка прилипла к телу, сдергивает ее и лезет в холодный душ. успокоить. унять дрожь в пальцах. смыть горький привкус с кромки губ. начать  д ы ш а т ь, б л я д ь. дышать. через струи ледяной воды задыхается, хватает воздух ртом, как выброшенная на берег гниющая рыба. еще день-два и подохнет в этом смраде, лишившись остатков прокисшего кислорода в крохотных легких.

но он обтирается полотенцем, небрежно, наспех. остаются капли воды, стекающие по шее, плечам, по груди ,по голым бедрам. механические движения гонят из ванной в спальню, еще недавно занимаемую сестрой. спасибо, Джейн не любила розовый и тошнотворных котят - все сдержанно песочного цвета. как в ебаном Сомали. и эти фиолетово-розовые росчерки покрывала на кровати, как трупное пятно, расползающееся по бледному телу, погребенному в песках. Сай сглатывает подступивший к горлу ком и натягивает джинсы на голое тело. влажное тело. ткань липнет, не хочет скользить, тормозит. матерится, дергает ремень, злится. но успокаивается быстро - выдох, выдох, выдох.
вдох.
вокруг гражданка. мир. люди. все хорошо.

все, блядь, хорошо, Саймон.

на прикроватной тумбочке глок, значок и часы с гравировкой, которая всегда надежно спрятана поцелуем с запястьем. слишком личное, словно сердце вырвать и протянуть на ладони как Данко - не Саймоновский стиль. он закрытый, угрюмый и молчаливый, как Гринч. не злой, если так посудить, просто стремящийся к своему тихому одиночеству. потому что от обществ нет никакого толка.
от общества резкие звуки, вспарывающие барабанные перепонки.
от общества вечная круговерть, кутерьма, тошнота.

тошнота.

тошнота.

Саймона тошнит от реальности. он спускается вниз, накинув кобуру поперек футболки, еще не надев форменную рубашку полицейского департамента [внутренне заходится в гомерическом хохоте - бывший вор, едва не загремевший за решетку, стал замом шерифа, пиздец сюр], но уже прицепивший значок к поясу брюк. гротескно. как снеговик в аду, блядь.
- утра. - без эмоций бросает парню, чью кудрявую макушку видит, едва подходит к дверям кухни. это определенное обстоятельство его новой жизни, никак эту самую жизнь не скрашивающее. кудрявый долговязый подросток, нескладный, угловатый, диковатый. последнее, видимо, в силу того, что не знает Саймона, но сам Саймон не стремится это исправить. ему сказали присмотреть, а не стать лучшим другом. о чем ему дружить с пиздюком? [внутренний голос ехидно напоминает, что сам Хаус в его восемнадцать уже собирался жениться и обчищал ювелирки, а потом и вовсе чуть не загремел за решетку] - Сай отмахивается.

Сай наливает черный из фильтра, над кружкой поднимается облако пара с запахом пережженного зерна. похуй.
в Сомали кофе не было. а тот, что был, назвать кофе язык бы не повернулся. пыль какая-то с лошадиным говном. догоняются они этим дерьмом или что, Саймон не вникал. просто перешел на воду. на гражданке чаще переходит на красный [козыряет жетоном] и на сорокаградусное [прощается с печенью]. на гражданке мир как в наркоманском приходе. Сай не употребляет, но по малолетке курил косяки и пару раз жрал колеса. сейчас все то же - мир нереальный, яркий, шумный, не правдоподобный. таких не бывает. его мир не здесь. его тело не здесь. он сам не з д е сь.

за окном май заглядывает в кухню и оставляет поцелуй с запахом сирени на развевающихся от порыва шторах. пацану надо в школу. наверное. Саймон припоминает, что в мае еще учился, значит Лука тоже должен. по идее. [Саймону похуй, лишь бы живой возвращался домой, в той же комплектации, в какой из него выходил.]
- сегодня буду позже. дежурство. - проглотив черно-коричневую жижу с запахом гари, Сай хватает со спинки стула полицейскую рубашку, оставленную здесь еще вчера, накидывает на плечи, перевешивает кобуру. он не любит глоки. не любит пистолеты вообще. с автоматом надежнее потому, что шансов больше. но вокруг богом забытая дыра - не от кого защищаться. кому вообще нужен этот Аркадия Бэй? шизофреникам, которые периодически выходят с плакатами "Иисус придет за нами завтра" и орут какую-то дичь на улице. Саймону приходится доходчиво объяснять, почему так делать не стоит. Саймону приходится вязать дилеров. Саймону приходится оформлять мелких карманников. Саймон занимается работой для детского сада потому, что в Аркадии другой для полиции просто нет.

но иногда выстреливает.
на прошлой неделе - большая потасовка футбольных болельщиков, в которой так легко было сыграть на оборону и позже в отчете подвести жирную черту "нападение на сотрудника полиции при исполнении", чтобы хоть как-то обелить собственные поступки. сломал две челюсти, пару ребер, арестовал восьмерых. не в одно рыло, конечно, но дрался один. как чокнутый. как псих. как военный с птср, который просто озверел от правильного общества и этой пыльной клетки, сковывающей все движения. отчет приняли. пронесло. впрочем, если не примут, то что - выговор? [стоит напомнить - Саймону похуй]

загвоздка в том, что Саймону похуй не на Луку.
ему на себя похуй. на свою жизнь. на весь мир вокруг. он пытается, трепыхается, но никакого вкуса к жизни уже не испытывает. в нем отмерло все то, что умело болеть и любить, сострадать и скучать. в нем отмерло все то, что звалось человечностью. он остался глупым чехлом для внутренних органов. без страданий и самобичеваний, зато с кошмарами и нездоровым алкоголизмом [в машине лежит фляжка с ромом и к вечеру она опустеет].

Сай хромает по кухне.
Сай сгребает пачку кэмела и чертов верблюд подмигивает ему - погнали обратно на бойню?
Сай стискивает зубы. злится. бросает взгляд через плечо на парнишку.
умоляю тебя, не вляпайся ни в какое дерьмо.

он ведь ребенок для него. неразумный ребенок, которого стоит поместить в ясельки и окружить мягкими предметами. Хаусу бы задуматься, что перед ним совершеннолетний парень, который вообще-то уже давно сам принимает решения. который прошел свою школу жизни. который едва-едва переступил [или еще не] свою черту пубертата, когда все гормоны, как натянутая тетива, высекают искры и поджигают, поджигают, поджигают. Саймону бы понять, что он живет под одной крышей не с ребенком, а с личностью. с человеком. взрослым и живым. но для Саймона все - страшный сон.

и Лука тоже.

Саймон обувается в коридоре [по памяти вытряхивает ботинки, но скорпионы не выползают], не смотрит на себя в зеркало - отвык. в Сомали не было никаких зеркал. свое отражение можно было увидеть в луже крови и Саймону перестали нравиться любые отражения, в принципе. улица Аркадии встречает внезапно навалившимся шумом, давит виски, льнет к ушам. быстро пересекая лужайку, он вертит в руке ключи от форда - на связке маленький брелок-не брелок. пуля, которую вытащили из его ребра года четыре назад. после того ранения он все же вернулся в строй, хотя его и пытались выгнать к хуям, списав в резерв, как побитую собаку. отстоял. выгрыз свое место. теперь носит пулю на ключах и она каждый раз обжигает пальцы металлическим холодом, касаясь кожи. старый пикап заводится легко после того, как Саймон три дня перебирал движок. тачка выглядит приемлемо, не разваливающимся корытом. да и эмблема штата на бочине добавляет особого лоска.
- заместитель шерифа, блядь. - смеется под нос, закуривая у машины и залезая в салон. руль пропитался запахом никотина, шлейф ляжет на пальцы, сроднится с постиранными вещами, осядет на волосах. от Саймона пхнет табаком и почему-то всегда порохом. может, запахи Сомали въелись в его тело намертво, впаялись в геном? Сай не думает об этом.

Сай вообще предпочитает не думать.

форд глотает асфальтную полосу, удаляясь от дома сестры. люди вокруг перестают смотреть с интересом на новую тачку с логотипом полицейского департамента - они начинают кивать и вскидывать руку в знак приветствия. карма маленьких городов - становишься своим всего за две недели. говно. Саймон бросает взгляд за окно, улыбается и кивает - кто-то приветствует его от витрины ювелирного магазина. Саймону не интересен этот человек, ему интересно то, что позади.

едва вернувшись на гражданку, Хаус осознал, что ни хера не умеет. он умеет воровать и убивать. не понятно, что у него получается лучше, но убивать здесь он не хотел, а воровать... теперь, имея прикрытие в виде значка, все можно было провернуть по-тихому. красивая афера. Саймон присматривается.

к ювелирке.

к департаменту.

к городу.

и к Луке.

сжимает пальцы на руле так, что костяшки белеют - матерится в тишине салона.
п р и с м а т р и в а е т с я

ему бы убраться отсюда. уехать куда-нибудь в Бисмарк. испортить жизнь бывшей девушке и бывшему лучшему другу. напиться и застрелиться. но Саймон, как ни парадоксально, совершенно не хочет сводить счеты с жизнью. Саймон... Саймон хочет вынести ювелирку. поэтому дежурно улыбается администратору местной библиотеки, кивая и поясняя,
- почитаю кое-что для дела, Дот. - и скрывается в зале публицистики. парочка старых газет и несколько поэтажных планов зданий помогут ему скрасить это утро, чтобы потом он приехал в полицейский участок и сел за отчеты.